В одно прекрасное утро, взглянув в окно, обращенное в парк, я увидел, что по одной из расчищенных для моих прогулок аллей ходят двое мужчин, посматривают кругом хозяйским глазом,
меряют шагами пространство и даже деревья пересчитывают.
Неточные совпадения
Дешерт застонал. Петр отступил
шага на два и стал
мерить больного глазами от головы до ног…
Около часа бродил я по тайге, высматривая дорогу при вспышках молнии и натыкаясь на колодник в траве. Наконец, дождь начал стихать, удары грома сделались не так оглушительны; итти стало труднее. В это время до слуха моего донесся шум прибоя. Я прибавил
шаг и, пройдя сквозь заросли тальников, вышел к
мерю.
В кабинете слышались монотонные
шаги — это Персиков, не зажигая огня,
мерил большую комнату от окна к дверям.
После обеда другие дрёмовцы видели неведомого человека за рекою, на «Коровьем языке», на мысу, земле князей Ратских; ходил человек в кустах тальника,
меряя песчаный мыс ровными, широкими
шагами, глядел из-под ладони на город, на Оку и на петлисто запутанный приток её, болотистую речку Ватаракшу [устар. негодный, неуклюжий — Ред.].
Благодаря редкому, хотя необыкновенно длинному
шагу его бег издали не производил впечатления быстроты; казалось, что рысак
меряет, не торопясь, дорогу прямыми, как циркуль, передними ногами, чуть притрогиваясь концами копыт к земле.
На даче он много возился с землей. Цветов и всей садовой искусственной красоты он не любил, но устроил хорошие парники и даже оранжерею, где выращивал персики. Но со дня события он только раз заглянул в оранжерею и поспешно ушел — было что-то милое, близкое в распаренном влажном воздухе и оттого особенно больное. И большую часть дня, когда не ездил в город, проводил в аллеях огромного, в пятнадцать десятин парка,
меряя их прямыми, твердыми
шагами.
Не говоря ни слова, придвинул Чапурин к сестре бумагу, перо и чернильницу, а сам начал
мерить горницу крупными
шагами.
Промысел его не из важных был; в дырявых лаптях, в рваной рубахе, с лямкой на груди каждое лето он раза по два и по три грузными
шагами мерил неровный глинистый бечевник Волги от Саратова до Старого Макарья али до Рыбной.
Глафира Васильевна медленно опустила хлыст к своим коленам, медленно сделала два
шага вперед к собеседнику и,
меряя его холодным проницающим взглядом, спросила...
И долго оборачивался и
мерил глазами попа. Приятно стало и о. Василию, но только на мгновение: уже через два
шага та же постоянная дума, тяжелая и тугая, как мельничный жернов, придавила воспоминание о старостиных добрых словах и на пути к устам раздавила тихую и несмелую улыбку. И снова он думал — думал о Боге, и о людях, и о таинственных судьбах человеческой жизни.